Сергей Кардаполов. Исцеляющая Гравитация. Авторская методика самовосстановления позвоночника. Издательство "Вариант", Москва, 2017, твёрдый переплёт

Ознакомительный фрагмент:

 ***

–   Этого не может быть…. Это не могло случиться со мной! …Больно! …Очень больно! Невозможно дышать…. Хочется вздохнуть, но не могу…. И этот противный звон в ушах… перерастающий в гул.… Они что-то мне говорят.… Вон все трое… склонились надо мной, лица перепуганные…. Ничего не слышу…. Я не верю, что всё это происходит со мной.… Я должен встать и идти…. Вот… Толя протягивает руку…. Кажется, я даже могу подняться…. И снова нестерпимая боль… пронзающая боль от копчика до самой макушки…. В голове – вспышка… и темнота…

Рыбалку я любил всегда. Хоть летом, хоть зимой – в любое время года. В каждом – своя прелесть и особенное удовольствие. В это солнечное субботнее мартовское утро ничего не предвещало крутых перемен. Всё начиналось, как обычно. Как и договаривались, мы вчетвером с друзьями махнули на рыбалку – есть у нас любимое местечко на реке Кама.

Снег ещё не сошёл, только слегка подтаял под мартовским солнцем, местами уплотнившись в ледяную корку. На трассе сквозь белое полотно укатанного снежного настила проглядывали серые, поблёскивающие подмёрзшей наледью, проплешины асфальта. Ехали на двух мотоциклах – я с Герой на своём Иж-Юпитере, а Толик с Лёхой на пару стартовали на Планете – тоже Иж, только послабее мощностью. Двигались – не так, чтобы на очень уж большой скорости… – километров сто, не больше. Естественно, устроили гонки. Не всерьёз, конечно, – скорее, ради шутки.

Когда на очередном повороте мой мотоцикл повело в занос и коляску резко подняло – среагировал мгновенно. Чтобы нас с товарищем не накрыло собственным транспортным средством и не размазало по асфальту, слегка повернул в противовес. И было бы всё хорошо…, если бы не подтаявшая ледяная короста на дороге…, если бы не высокие откосы…, если бы не эта каменная глыба посреди поля….

Вылетели мы с трассы, как снаряд из катапульты. Полёт был сродни самым крутым каскадёрским трюкам. Вдоль трассы – поля, а дорожное полотно на насыпи, высотой метра полтора. И надо же было так случиться, что посреди огромного поля пристроился одиноким островком величественный валун (и откуда только он там взялся?!), примерно метров семь на восемь, и с полтора – высотой. Когда я понял, что летим прямиком на камень, крикнул Герке, чтобы прыгал, а он ещё крепче в меня вцепился. И тогда я его столкнул…, а сам спрыгнуть не успел. Герман отделался лёгким испугом. А мне досталось.

Вообще-то, нужно бы благодарить судьбу, за то, что остался жив. Прокручивая позже всю ленту событий, удивлялся – по всем параметрам выжить было нереально. Но судьба распорядилась по-своему. Пока в полёте выталкивал Геру, потерял драгоценные мгновения и вместе с мотоциклом влепился в глыбу на всей скорости. Удар был очень сильным. Грудью выломил зимнее лобовое стекло и, вылетев из-за руля, шмякнулся о камень сначала головой, а потом и всем телом, но по инерции пролетел ещё несколько метров и оказался на ногах (наверное, спасло то, что 6 лет занимался самбо-дзюдо, и тело само сгруппировалось). Но в момент, когда стал поднимать голову, «с неба» свалился летящий следом всё ещё на приличной скорости мотоцикл. Врезавшись мне в грудь передним колесом, он сшиб меня с ног и всем своим весом вдавил в перемешанную со снегом землю. Распластав моё тело, словно лягушку на лабораторном столе, мой железный друг, следуя законам инерции, продолжил движение дальше и задним колесом проехался по грудине. Удар от переднего колеса пришёлся по низу грудины и солнечному сплетению, лишив меня возможности дышать, а от проезда заднего колеса сдавило грудную клетку и ребро, и как стало известно позже, после рентгена, произошло смещение вовнутрь «сердечного» позвонка грудного отдела, причём, смещение с поворотом.

Голова вжалась в шею, внутри гудит и звенит, будто туда поместили колокол и трезвонят в него во всю мочь. Звуков снаружи не слышу. Лежу на земле и хватаю ртом воздух, пытаясь вздохнуть. Хочется дышать, а не могу. Подбежали друзья, смотрят на меня перепугано, вижу по губам, что говорят мне что-то, но не слышу… как в немом кино. Чувствую, что вот-вот потеряю сознание. А в голове одна только мысль: «Не верю, что всё это произошло со мной».

Толя подаёт мне руку, и я усилием воли заставляю себя встать. Я едва держусь на ногах, и тут новая волна нестерпимой боли, будто острой спицей, пронзает меня от копчика до самой макушки и где-то в середине головы взрывается мелкими осколками, проникая в каждую клетку мозга. От этой вспышки боли я теряю сознание и плашмя падаю на спину. От удара о землю прихожу в себя и начинаю дышать. Дышать приходится часто и по чуть-чуть – травмированная грудина не даёт сделать глубокий вдох. Неимоверная боль разливается по всему телу.

…Больно! …Очень больно!

Дальше всё происходило словно сквозь пелену тумана. Помню, Толик сообщил, что срочно едет в город за скорой, а Гера и Лёха останутся со мной, на что я ответил категорическим отказом. Всё ещё не веря в случившееся, я ни в коем случае не желал оказаться в больнице. Думал, вот сейчас полежу немного, станет полегче, и поедем домой. Тем более что через две недели намечалась свадьба, да и не хотел, чтоб родители знали. Попросил только съездить за нашим общим другом Василием, чтобы забрал меня на машине. Василий примчался немедля. Добрались мы до города, но в больницу не поехали – боялся, что положат, и надолго. Домой тоже не сунулся. Остаток субботы и воскресенье провалялся у Геры дома, на полу. А в понедельник нужно было выходить на работу.

Ни на какую работу я, естественно, пойти не смог, и друзья всё-таки отвезли меня в больницу. Там мне сделали пять больших снимков – снимали весь позвоночник, исходя из информации о полученных ударах. Посмотрев результаты рентгеноскопии, врач со скорбным лицом вынес вердикт: «Ваша активная жизнь, молодой человек, закончилась, теперь вам остаётся только лежать», – и показал мне снимки: шейный отдел – повреждён, грудной – повреждён, поясничный – тоже повреждён. Я был ошеломлён. Отрицал очевидное. Не соглашался. И я не мог принять слов врача. Может, в тот момент я поступил не очень хорошо, но что сделано, то сделано. В запале я разорвал заключение врача и эти пять больших листков рентгена швырнул ему на стол, заявив, что если они не могут мне помочь, нечего выносить живым посмертные приговоры.

Так началась моя другая жизнь.

***

Когда мы говорим о позвоночнике…, о проблемах с позвоночником…, о любых проблемах в теле человека, мы должны понимать, что человек – это не только тело, не только физический аспект, проявленный в материальном мире. Человек – это многомерная структура. Структура, представляющая собой энергию (правильнее даже будет сказать: энергию плюс информацию) разного параметра плотности – от самых тонких проявлений (полевых) до самых плотных (на уровне тела). Но если представить упрощённую модель, то можно выделить три мерности, так называемое триединство: дух-душа-тело. Или в обратном порядке, от более плотных уровней к тонким: физическое тело – психика – высшие духовные аспекты.

Невозможно рассматривать проблему, в том числе проблему с позвоночником, вне целостного подхода к природе человека. Ещё в работах древних философов заложена антропологическая идея человека как целостного существа, в котором реализуется единство материальных и духовных сил. В системе «Человек» физические, ментальные, эмоциональные, социальные, энергоинформационные и духовные аспекты взаимосвязаны. Это система, в которой эмоции, мысли и физиология влияют друг на друга, и в большинстве случаев физические проблемы неотделимы от ментальных...