Андрей и Юлия Шиманские. Человек творческий. К новому мировоззрению. Издательство "Экономпресс", г. Минск, 2000 г., формат 60х90 1/16, страниц 304, переплёт твёрдый

Андрей:

Написание книги "Человек творческий. К новому мировоззрению" стало своеобразным актом формирования жизненного credo авторов. Как-то уж очень захотелось мировоззренческой определенности. Чтобы не просто жить, но жить сознательно, максимально задействовав свой потенциал. Поиск истины извне (в различных философских, религиозных, эзотерических системах) не давал в этом смысле нужного результата. Каждый опыт познания был важен и в чем-то интересен, но всегда недостаточен, всегда задействовал только какую-то часть меня.

Мне показалось важным разобраться, почему в сущности у меня все время одна реакция на порой очень разные по форме истины. Углубившись, я осознал, что мне всегда было интересно общение с людьми, с их внутренним неповторимым миром и именно это меня привлекало во всякой новой тусовке. Но эти же самые люди разом теряли все свое обаяние, как только они представали адептами того или иного направления, школы, учения, метода. Истина, о которой они начинали говорить, просто не оставляла места для меня с моим миром. Выбор, который они мне предлагали, был очень недвусмысленный: ты либо с нами и тогда ты в истине, или ты вне истины, плох и заблуждаешься, "пока не дорос".

Проблему, таким образом, я увидел в истино-центричном типе сознания. Если человек осознает себя носителем истины (владельцем метода, ведущего к истине), то это неминуемо приводит к дуалистической картине мироздания. В мире тогда не оказывается других тонов, кроме черно-белых, и других критериев оценок, кроме как "правильно — неправильно", "верно — неверно", "то, что от Бога — то, что от дьявола". Все живущие надежно делятся на "нас" и "их", при этом первые — лучше, более продвинутые, более духовные (знающие) или более избранные.

Книга началась со страстного желания назвать по имени то, чем по моему интуитивному пониманию является человеческая жизнь по своему существу. Я точно знаю, что она не является только познанием какой-то вне положенной от меня реальности, как о том мне без устали говорят лучшие умы человечества. Меня также не могут принципиально удовлетворить сколь удачные по форме, столь и ничего не объясняющие определения типа того, что "смысл жизни — в самой жизни". Я хочу найти четкое адекватное выражение своих первичных интуиций, что есть жизнь, и нахожу его в категории творчества.

Жизнь человека есть процесс творчества. Не познания, не самосовершенствования, не служения, не "борьбы за местом под солнцем" (делания карьеры, устроения в жизни и пр.), но именно творчества. Это — очень продуктивное метафизическое допущение, делающее возможным построение целой философии, в рамках которой найдут свое разрешения многие экзистенциальные вопрошания современного человека.

"Человек творческий" стал стихийным опытом построения такой философии творчества. Но задача эта столь грандиозна, что вернее было бы сказать, что этой книгой мы всего лишь обнаружили для себя очень интересную тему. Трудность здесь не столько философская и исследовательская, сколько жизненная. Философия творчества только тогда вполне сформируется на бумаге или в слове, когда она вполне состоится в реальности жизни. Для того, чтобы исследовательски продвигаться, необходимо "продвигаться" личностно. Попробуйте один день не оценивать окружающих с точки зрения своих истин и знаний (да так, чтобы это не было вашим волевым решением, а вы просто не хотели этого делать) и вы поймете, о какой задаче идет здесь речь.

Кроме основного смыслового блока, "Человек творческий. К творческому мировоззрению" включает в себя еще своеобразный факультативный материал. Это — наш взгляд на историю человечества. Назначение этой исторической части — помочь сформировать наше видение мировоззренческой проблематики современного человека. Мы исходим из того, что в общественной жизни, в отношениях между людьми нет никакой изначальной заданности, неизменной реальности, одинаковой для всех народов и во все времена. Как бы нам ни казался само собой разумеющимся сложившийся порядок вещей — это "всего лишь" следствие конкретных действий конкретных людей. Истоки как любого нашего достижения, так и любой проблемы современности скрыты именно в истории, в том, что считали правильным и к чему стремились многие поколения наших предшественников. Эта часть представляет собой своеобразную философию истории, где основной объем отведен исследованию путей западной цивилизации, как проявившей наибольшую динамику на протяжении последних столетий. Отдельные главы посвящены Востоку и восточнославянскому мировоззренческому типу; есть эксклюзивный взгляд на белорусскость как специфическое мировоззренческое пространство.

Жанр: философская публицистика.

Юля:

Книга представляет собой откровенный опыт исследования мною собственных желаний и потребностей; попытку определить, что является для меня стимулом к жизни. Это своеобразное ощупывание-осознание себя изнутри — поэтапное открытие мира в себе и себя в мире. Как это соединить для того, чтобы жить. Как мне играть в свою игру и жить свою жизнь. Книга посвящена этой исключительно субъективной задаче. Возможно, поэтому она вызывает интерес и находит живой отклик, прежде всего ровесников своих — студентов.

Авторы не находят себя на путях служения чему бы то ни было, на путях подчинения своих жизней некогда определенным и созданным многовековыми традициями целям, ценностям, смыслу. Однажды определенное, каким бы мудрым ни было, не может, затвердев в избранной кем-то когда-то форме, нависать над жизнью будущего мгновения и быть истиной для него.

Книга "Человек творческий" является своеобразным документом на стыке двух эпох: объективации и творчества. Не случайно, единственным философским предтечей авторов можно считать Николая Бердяева, лучшие труды которого, по его же признанию, посвящены проблеме свободы, личности, творчества. Книга прослеживает путь, которым человек творческий приходит на смену человеку разумному. На смену принципам необходимости приходит принцип желания.

Ростки того, что мы называем "творческим мировоззрением", так или иначе, несла человечеству каждая новая эпоха — чем дальше по историческому пути, тем все с нарастающей силой и большим охватом.